Хоть бы все учителя были такими!
Oct. 18th, 2012 03:03 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
«Но одну вещь я так никогда и не выучил – интегрирование по контуру. Я научился брать интегралы с помощью различных методов, описанных в книге, которую мне дал мой школьный учитель физики, мистер Бадер.
Однажды он велел мне остаться после уроков. «Фейнман, – сказал он, – Вы слишком много болтаете и шумите. Я знаю, почему. Вам скучно. Поэтому я дам вам книгу. Вы сядете на заднюю парту, в углу, и будете изучать эту книгу. Когда Вы будете знать все, что в ней написано, Вы можете снова разговаривать».
Ф. Фейнмана, Р. Лейтон, Э. Хатчингсом, «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман»
Однажды он велел мне остаться после уроков. «Фейнман, – сказал он, – Вы слишком много болтаете и шумите. Я знаю, почему. Вам скучно. Поэтому я дам вам книгу. Вы сядете на заднюю парту, в углу, и будете изучать эту книгу. Когда Вы будете знать все, что в ней написано, Вы можете снова разговаривать».
Ф. Фейнмана, Р. Лейтон, Э. Хатчингсом, «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман»
no subject
Date: 2012-10-18 12:21 pm (UTC)" Петр Алексеевич Шеварев принадлежал к первому поколению учеников Георгия Ивановича Челпанова. После окончания провинциальной гимназии, очень известной качеством своего обучения, он поступил на историко-филологический факультет Московского университета, на классическое отделение, и где-то курсе на третьем пришел к Челпанову и попросил разрешения войти в его семинар.
- Когда я обратился с этой просьбой к профессору, - рассказывал Шеварев, - он секундочку подумал, потом сказал: "Ну что же", - и тотчас спросил меня, какой язык я изучал в гимназии. Я ему ответил, что французский и немецкий. Он сказал: "Прекрасно", - и дальше завел разговор о том, что меня интересует, чем я хочу заниматься, как я себе мыслю профессию, специальность, или призвание (как, наверное, тогда говорили), психолога. И, когда беседа закончилась, предупредил, что условием вступления в семинар является реферативный или какой-то другой доклад, и добавил, что лучше всего сделать доклад по Титченеру. Затем подошел к своему книжному шкафу, вынул оттуда какую-то книжку, вручил ее мне - а дело было в апреле - и сказал: "В сентябре Вы будете делать доклад. Милости просим". Попрощался со мной, и я вышел. Вышел, там же на лестничной клетке развернул книгу и увидел, что книга на английском языке. "Тьфу, - подумал я, - вот тебе на, до чего дырявая память у профессора!", - и уже было повернулся назад к двери, но тут задумался. Мне показалось удивительно стыдным прийти и сказать, что я не знаю английского языка и что он ошибся. Я постоял несколько минут, потом повернулся и пошел домой. И пока я шел, я уже начал понимать, что у меня только два выхода: либо забыть про свои мечты заниматься психологией, либо выучить английский язык, читая и переводя Титченера.
Петр Алексеевич выучил английский и с успехом сделал свой доклад в сентябре. Потом, как он рассказывал, когда они стали большими приятелями с Георгием Ивановичем, уже через много лет, он его спросил:
- Георгий Иванович, а когда Вы мне Титченера дали, Вы что запамятовали, что я английского не знал, или специально?
- Конечно, специально, - ответил Челпанов. - Я, во-первых, хотел Вас проверить, а, во-вторых, хотел, чтобы Вы выучили английский язык"
no subject
Date: 2012-10-18 12:39 pm (UTC)no subject
Date: 2012-10-18 01:16 pm (UTC)« -- Мама, -- прервала ее дочь, -- погоди, послушай. Помнишь ту книжку, он ее прислал мне из Германии? Помнишь, какие-то немецкие стихи? Куда я ее девала? Ломаю голову и не могу...
-- Она у тебя.
-- Ты уверена?
-- Конечно. То есть она у меня. У Фредди в комнате. Ты ее тут оставила, а места в шкафу... В чем дело? Она ему нужна?
-- Нет. Но он про нее спрашивал по дороге сюда. Все допытывался -- читала я ее или нет.
-- Но книга _н_е_м_е_ц_к_а_я!
-- Да, мамочка. А ему все равно, -- сказала дочь и закинула ногу на ногу. -- Он говорит, что стихи написал единственный великий поэт нашего века. Он сказал: надо было мне хотя бы достать перевод. Или выучить немецкий -- вот, пожалуйста!»
no subject
Date: 2012-10-18 01:18 pm (UTC)Только я не понимаю, почему он учился на классическом отделении филологического факультета, если хотел стать писхологом - чего-то я не знаю про классическую филологию)
no subject
Date: 2012-10-18 01:54 pm (UTC)no subject
Date: 2012-10-18 02:17 pm (UTC)no subject
Date: 2012-10-18 02:21 pm (UTC)no subject
Date: 2012-10-18 02:27 pm (UTC)no subject
Date: 2012-10-18 02:52 pm (UTC)А так же, извините, но у филологов и психологов куча смежных областей. И те, и другие касаются мышления и речи, как минимум.
На самом деле мы ушли не туда. Не важно, какая наука куда относится. Я понятия не имею почему в этом конкретном случае всё так. Часто причины бывают организационные, а не логически обоснованные. Например, нужный семинар находился именно при филфаке. (Что, в свою очередь, тоже может быть обусловлено, например, наличием лишнего помещения для занятий или заинтересованностью конкретных людей). Или были смежные преподаватели. Или человек увлекся и решил заниматься психологией уже после того, как отучился некоторое время на филфаке. Сам Щедровицкий вон вообще на физфаке учился, и только потом на философском. Причем судя по его рассказам, он не "передумал и внезапно сменил род деятельности на совсем другой", там как-то одно плавно перетекло в другое.
no subject
Date: 2012-10-18 02:58 pm (UTC)Вот в ремесленных профессиях, например, люди часто идут учиться не на нужный факультет, а к конкретному мастеру. У нас в училище многие шли на отделение ДПИ, конкретно на работу с металлом, не потому что всю жизнь мечтали заниматься чеканкой, потому что препод в группе металлистов - крутой скульптор и отличный препод.
страшная история с педпрактики
Date: 2012-10-18 01:31 pm (UTC)В одной из белгородских гимназий, где я проходила педпрактику, в 7-ом классе был мальчик Артур. На переменах разговаривал без проблем, а к доске вызывать вообще нельзя - категорически не мог говорить перед аудиторией, заикание было страшное. Спрашивали его стоя с места, когда сам тянул руку - но и в этом случае дослушать его ответ через страшное и медленное заикание до конца - это много терпения нужно было. Одна отрада - класс его любил и не дразнил. Спросила потом у их учительницы русского и лит-ры - в чем дело? Он же на в неформальной обстановке отлично и беспроблемно говорит?
А это, ответила мне она, мальчик был очень активный, неусидчивый и мешал классной. Она его всю начальную школу ссылала на заднюю парту и затыкала индивидуальным заданием. С тех пор 2 года прошло - а он даже с места говорить еле учится. Ну и успешные публичные выступления ему сильно врядли светят когда-либо.
Re: страшная история с педпрактики
Date: 2012-10-18 01:40 pm (UTC)